Приказ НКО

ПРИКАЗ О ПОЖАРЕ И ВЗРЫВЕ БОЕПРИПАСОВ В АРТИЛЛЕРИЙСКОМ СКЛАДЕ САВО № 42

6 июля 1943 года в окружном артиллерийском складе САВО № 42 (ст. Арысь) произошел взрыв боеприпасов, расположенных в штабелях на открытом воздухе и в хранилищах.

В результате взрывов и возникшего пожара убито 4 и ранено 46 человек, уничтожено боеприпасов 414 вагонов, сгорело и разрушено ряд хранилищ, зданий, навесов и различное ценное имущество.

Возникновение взрыва, повлекшего за собой пожар, быстрое распространение и значительные размеры его по территории склада явилось следствием грубых нарушений руководства службы “Хранение и сбережение артиллерийского имущества в центральных и окружных складах АУ РККА” со стороны администрации склада и окружного артиллерийского командования, а также преступно-халатного отношения к делу хранения военного имущества со стороны командования округа.
Установлено, что:

а) на технической территории склада хранились трофейные и возвращенные из фронтовых частей боеприпасы, подлежавшие сортировке и проверке их безопасности на специально отведенной эвакоплощадке;

б) хранение боеприпасов не было организовано. Боеприпасы были навалены беспорядочными штабелями разной емкости, сплошной лентой вдоль ж. д. линии и в
промежутках между хранилищами, без соблюдения положенных разрывов;

в) техническая территория склада была сплошь покрыта сухой, не скошенной травой, что представляло в пожарном отношении особую опасность летом в условиях Средней Азии;

г) на технической территории склада хранилась порожняя укупорка, как отдельными ящиками, так и штабелями;

д) полная неорганизованность тушения возникшего пожара (отсутствие лопат, недостаток воды) и полная растерянность при этом руководящего состава склада.

Все эти преступные нарушения правил хранения и сбережения боеприпасов, повлекшие за собой бессмысленную гибель людей и большого количества ценного
боевого имущества, могли иметь место только в силу отсутствия повседневного и тщательного контроля за работой единственного в округе склада, а также
должной требовательности со стороны соответствующих начальников, начиная с командующего войсками и члена военного совета округа.

Приказываю:

1. Виновных в преступной бездеятельности по налаживанию на складе № 42 строгого порядка, отсутствие которого повлекло за собой столь серьезные последствия:
командующего войсками Среднеазиатского военного округа генерал-майора т. Курбаткина, члена военного совета Среднеазиатского военного округа генерал-майора т. Шишкина, начальника штаба округа генерал-майора т. Липатова, командующего артиллерией округа генерал-лейтенанта артиллерии т. Дереш, начальника артснабжения округа полковника артиллерийско-технической службы т. Донкова, начальника 3-го отдела УКА округа полковника артиллерийско-технической службы т. Рощупкина, начальника пожарной инспекции округа капитана административной службы т. Иончика, начальника склада № 42 инженер-майора т. Воробьева, начальника пожарной охраны склада капитана административной службы т. Абродина — предать суду военного трибунала, с отстранением на время следствия от занимаемых ими должностей.

2. Военной прокуратуре выявить и привлечь к ответственности и других виновников по этому делу. Следствие закончить в 10-дневный срок.

3. Командующим войсками фронтов и округов срочно проверить состояние хранения и пожарную безопасность всех складов армий, фронтов и округов и принять
меры к немедленному устранению всех нарушений правил хранения боеприпасов и другого военного имущества и требований техники безопасности.

О результатах проверки и принятых мерах донести через соответствующих начальников главных и центральных управлений к I сентября с.г.

Народный комиссар обороны

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

Отредактировано yuri (2013-09-10 16:10:52)

А это отрывок из статьи  "Химия смерти"  ("Московский комсомолец" №950 от 21 октября 2000 года):

http://www.mk.ru/editions/daily/article … merti.html

               О тех, кто уже глотнул

Многие граждане нашей страны уже опробовали на себе действие химических отравляющих веществ, даже не подозревая об этом. Пока химоружие создавали, испытывали, складировали, возили по стране туда-сюда — были задействованы тысячи людей: кто-то по службе, а кто-то просто случайно оказался рядом.

То, как по-житейски просто и незамысловато это происходило, хорошо видно из рассказа отставного полковника войск химзащиты Эдуарда Вилятицкого, любезно согласившегося выдать “МК” давно устаревшую “военную тайну”.

Во время войны сотни цистерн были заполнены ипритом. Они стояли в хранилищах и железнодорожных тупиках и должны были стать последним аргументом в случае, если враг займет нашу территорию. После войны эти цистерны требовалось освободить. Это поручали отрядам войск химзащиты, один из которых и возглавлял Вилятицкий. Летом 47-го его назначили начальником эшелона, который перевозил иприт из Камбарки (Удмуртия) на станцию Арысь (Казахстан), где его уничтожали.

Отряд из девяти человек обслуживал эшелон из 20 цистерн (в каждой — по 50 тонн иприта). На всем пути следования стояла жара 25—40 градусов. Цистерны нагревались, иприт внутри испарялся; чтобы их не разорвало, в каждой был предусмотрен специальный клапан. Когда пар переполнял объем, клапан открывался, и лишнее давление стравливалось. Жители придорожных поселков, конечно, не догадывались, почему, когда шел такой состав, по всей округе разносится чесночный запах.

Через города эшелон старались пропускать ночью, останавливался он только на полустанках, куда привозили сухой паек для солдат. Им запах чеснока приходилось нюхать сутками. По правилам, конечно, требовалось постоянно носить противогаз и защитный костюм, но летом, в жару, такого никто не выдерживал.

На месте назначения, в 30 км от станции Арысь, была заброшенная железнодорожная ветка, там эшелон останавливался. Под каждой цистерной на земле солдаты рыли небольшие канавы, в них сливали иприт и поджигали. Он горел коптящим пламенем, шел черный тяжелый маслянистый дым. Если направление ветра вдруг изменялось в сторону населенных пунктов, огонь срочно заливали.

Во время такого уничтожения земля заражалась диоксином. Этот яд не выводится из организма человека и очень опасен. На зараженной им земле десятки лет ничего нельзя выращивать, но местным жителям этого, конечно, не рассказывали. А о том, что при сжигании уходило в атмосферу и затем выпадало с осадками, никто тогда не задумывался.

*********************************************************************************************

Во время войны сотни цистерн были заполнены ипритом. Они стояли в хранилищах и железнодорожных тупиках и должны были стать последним аргументом в случае, если враг займет нашу территорию. После войны эти цистерны требовалось освободить. Это поручали отрядам войск химзащиты, один из которых и возглавлял Вилятицкий. Летом 47-го его назначили начальником эшелона, который перевозил иприт из Камбарки (Удмуртия) на станцию Арысь (Казахстан), где его уничтожали.

На месте назначения, в 30 км от станции Арысь, была заброшенная железнодорожная ветка, там эшелон останавливался. Под каждой цистерной на земле солдаты рыли небольшие канавы, в них сливали иприт и поджигали. Он горел коптящим пламенем, шел черный тяжелый маслянистый дым. Если направление ветра вдруг изменялось в сторону населенных пунктов, огонь срочно заливали.

Во время такого уничтожения земля заражалась диоксином. Этот яд не выводится из организма человека и очень опасен. На зараженной им земле десятки лет ничего нельзя выращивать, но местным жителям этого, конечно, не рассказывали. А о том, что при сжигании уходило в атмосферу и затем выпадало с осадками, никто тогда не задумывался.

Из рассказа отставного полковника войск химзащиты Эдуарда Вилятицкого
Эдуард Вилятицкий перевез 3 эшелона — 3000 тонн иприта. За это ему дали премию — 600 руб. На следующий день после того, как он их получил, случилась денежная реформа, и 540 руб. финансисты потребовали вернуть обратно.

Сегодня военные медики не желают признавать, что разрушенное здоровье Эдуарда Вилятицкого — результат его службы в войсках химзащиты. Требуют доказательств. Он попытался отыскать свидетелей — сослуживцев, с которыми возил когда-то иприт. Не нашел. В живых не осталось никого.